Лазурные берега - Страница 75

На лице чернокожего появилось что-то вроде ухмылки:

— Это не проблема.

Прозвучало это так, как будто он постоянно снимал комнаты исключительно при лунном свете.

Виктор фыркнул.

— Ну, я думаю иначе, молодой человек, — строго сказал он. — Конечно, ты снимешь какой-нибудь угол возле порта, когда покажешь деньги, — или получишь ножом между ребрами…

Чернокожий снова улыбнулся. Снисходительно, как показалось Деирдре. Без сомнения, в портовых кварталах ему нечего было бояться.

Виктор продолжал:

— Этой девочке нужна чистая постель, уход… Нет, нет, мы сделаем по-другому. Сначала я вылечу Бонни, а потом…

— Мы ведь можем оставить ее здесь! — вырвалось у Деирдре, и она сама удивилась тому, что сказала. До сих пор она никогда не интересовалась уходом за больными. А у Амали и других слуг работы и без того хватало. — Я… я с удовольствием позабочусь о ней.

Виктор бросил на жену удивленный взгляд, который затем стал нежным. Было совершенно очевидно, что его обрадовало предложение Деирдре.

— Ты слышал, что сказала моя жена? — обратился он к Джефу. — Для тебя мы тоже найдем место. Ты переночуешь у нас. Можешь устроиться на конюшне… если… если расскажешь нам, откуда ты прибыл и чем вы занимались последнее время. Я не хочу, чтобы у меня в доме находились воры.

Молодой человек, казалось, хотел возмутиться, однако тут снова вмешалась Деирдре.

— Я прошу тебя, Виктор, это можно оставить до утра! Давай пока займемся девушкой, а потом…

— Мы? — спросил Виктор слегка насмешливо. — Ты… ты хочешь мне помочь?

Деирдре решительно кивнула:

— Тебе же понадобится кто-то, кто…

Она не знала, что сказать дальше, однако что-то придавало ей уверенности. Что-то, что могло удержать ее здесь — присутствие этого привлекательного незнакомца и его маленькой больной подруги. А может, жены? Деирдре почувствовала укол ревности. Она, наверное, сходит с ума…

Немного позже Деирдре снова справилась с собой и смогла держать в руках эмалированный тазик, который Виктор наполнил горячей водой и мыльным раствором. Он промокал рану Бонни этим раствором, по мере того как удалял из нее одну деревянную щепку за другой. Деирдре сначала даже стало плохо. Было похоже на то, что раненой было ужасно больно. К счастью для девушки, она была без сознания, и в конце концов даже Деирдре успокоилась и смогла выдержать вид этой процедуры. Виктор улыбнулся ей, не прекращая своей работы. Казалось, что он гордился ею.

Молодой человек хладнокровно наблюдал за происходящим. Может быть, он и беспокоился о своей подруге, но виду не подавал. Откуда бы он ни появился, вид крови не пугал его.

Прошло более часа, прежде чем Виктор очистил рану Бонни. Он смыл пот и кровь с ее тела и наложил новую повязку.

— Может быть, у тебя найдется для нее ночная рубашка? — спросил он у Деирдре. — Или лучше спросить у Амали?

Ночные рубашки Деирдре были произведениями искусства из тончайшего шелка, которые больше выставляли напоказ, чем скрывали — и, естественно, были очень дорогими. Но тем не менее Деирдре не задумалась ни на мгновение.

— Нет, нет, для этого не надо будить Амали, — быстро проговорила она. — Я сейчас принесу. Я…

Когда Деирдре проходила мимо Джефа, ее охватила дрожь. Она снова спросила себя, что с ней происходит, однако затем быстро взбежала по лестнице, вошла в свою спальню и выхватила первую попавшуюся ночную рубашку из шкафа. Она была сшита из золотистого шелка и украшена кружевами.

Джеф шумно вдохнул, когда Деирдре помогла Виктору надеть на Бонни элегантную ночную рубашку. Худощавая девочка в этом одеянии казалась почти прекрасной. Тонкая ткань украшала даже самую неказистую фигуру. Деирдре показалось, что она почувствовала, как чернокожий бросил на Бонни равнодушный короткий взгляд, прежде чем снова перевести его на нее. Молодой женщине показалось, что она читает его мысли, что в этой шелковой рубашке он внутренним взором видит не Бонни, а саму Деирдре. Она снова плотнее запахнула пеньюар, но тем не менее продолжала чувствовать взгляд Джефа на своей коже.

— Ну хорошо, — в конце концов произнес Виктор, — тогда давай отнесем ее в одну из комнат для гостей. Я не решаюсь даже подумать о том, что сказал бы по этому поводу мой отец.

Он подмигнул Деирдре. Как-никак, первоначально эти комнаты все же были спланированы для семьи Дюфрен. Какой же роскошной должна была показаться обстановка дома их странным гостям! Деирдре не знала, чего ожидать от большого чернокожего мужчины, но тот вообще не обратил внимания на шелковые обои, полог над кроватью, а также на кресла и столики в стиле короля Людовика Четырнадцатого, которыми была меблирована импровизированная больничная палата. Однако его взор, казалось, выражал неодобрение. Виктор, вероятно, тоже заметил это. После того как врач уложил Бонни на подушки и укрыл ее, он с недоверчивым видом повернулся к Джефу:

— Так, малышка пока что в порядке, сейчас я дам ей жаропонижающее. А теперь о том, что касается тебя, Цезарь. Твой хозяин, наверное, испытывал слабость к Древнему Риму…

Джеф возмутился.

— У меня нет никакого хозяина, доктор, я свободный человек. Она… — Он немного растерянно указал на Бонни. — Она тоже свободная. Она…

— Она просто так, ради удовольствия, переоделась мальчиком и каталась по морю, — насмешливо сказал Виктор. — А вовсе не потому, что сбежала от кого-то… А ну-ка отвечай! Где находится ваш корабль? И как ты меня нашел?

— У вас на доме есть табличка, — сказал Джеф.

Он приблизился к дому врача со стороны леса и уже хотел пройти мимо на дорогу, ведущую в Кап-Франсе, когда случайно увидел табличку у входа — это был счастливый случай.