Лазурные берега - Страница 180

180

— Значит, ты хотела, чтобы я никогда об этом не узнал? — спросил Виктор жену. Джефа он не удостоил даже взглядом.

Деирдре с виноватым видом кивнула.

— Я только причинила бы тебе боль, — сказала она. — Я хотела уберечь тебя от этого. Да это ничего и не меняет. Все давно закончилось, Виктор. Пожалуйста, это… это ведь давно прошло… — Она хотела прижаться к нему, однако Виктор отстранился.

— Мы можем позже поговорить об этом, — раздраженно проговорил он и отвернулся от Деирдре. — Сначала мы должны выяснить, что привело сюда твоего… твоего старого друга. Что случилось, Цезарь? Речь идет о Макандале?

Джеф с изумлением увидел, как с лица врача исчез гнев. Виктор смотрел на него испытующе, как он обычно смотрел на своих пациентов или их родственников. До сих пор Джеф постоянно взирал на Виктора сверху вниз, однако сейчас не смог удержаться от удивления и восхищения его выдержкой.

Джеф опустил глаза.

— Да, — сказал он тихо. — Ему… ему очень плохо. Он очень сильно обгорел… Обгорело все его тело. У него страшные боли. Если… если вы ему не поможете…

Виктор вздохнул:

— Ты же понимаешь, что в таком случае я сам стану преступником, и риск теперь намного выше, чем тогда, когда я принял здесь Бонни. Почему я должен делать это для вас? Для убийц и подстрекателей к бунту? Где вы вообще его держите?

Джеф пожал плечами:

— Я подумал, что вы… Я думал, что вы сделаете это, ни о чем не спрашивая. Остальные сочли, что это глупая идея и что вы, возможно, выдадите меня. Но после всего, что я узнал о вас, после того, что вы сделали для Бонни… и для Деирдре… Мы никогда не смеялись над вами, никогда…

Виктор нетерпеливо махнул рукой.

— Это сейчас не важно, и, собственно говоря, также не важно, спрошу я об этом или нет. Ты мог бы похитить меня и после этого убить. Вы ведь не остановитесь ни перед чем ради вашего предводителя. Или здесь я не прав?

Джеф нахмурился. И Деирдре вдруг снова увидела перед собой маленького мальчика, который, набедокурив, готов был покаяться перед Норой.

— Я… я не хочу вас похищать. Да у меня это и не получится. Вы легко можете выдать меня, ведь в городе полным-полно жандармов…

— В городе? — спросил Виктор. — Макандаль в Кап-Франсе?

Джеф кивнул:

— В порту. В… в таверне «Гарпун»…

Деирдре резко вздохнула.

«Гарпун» был портовым кабаком, в котором работал Ленни. О том, что это место служило повстанцам опорным пунктом, она бы ни за что не догадалась.

Виктор потер лоб.

— Хорошо, — произнес он. — Тогда я сейчас возьму свои вещи. Если у вас есть что сказать друг другу…

— Мне больше нечего ему сказать, — заверила мужа Деирдре. — Я пойду с тобой, я… — Она направилась следом за Виктором в его приемную, где он, не обращая на нее больше внимания, стал быстро собирать бинты и медикаменты. — Это действительно закончилось, Виктор. Я… Я должна тебе все рассказать…

Деирдре остановилась. Неужели она действительно должна рассказать ему о своем родстве с Джефом? Или из этого ее муж сделает вывод, что иначе их отношения никогда бы не закончились?

— Деирдре, меня это не интересует, — твердо сказал Виктор. — По крайней мере, сейчас. У меня есть пациент, которому я нужен. Я должен думать о нем. А если я буду думать о тебе и об этом парне, который ждет меня на улице, тогда… тогда я, наверное, переломаю ему все кости. — Но прозвучало это так, словно у него самого разрывается сердце. — Мы поговорим об этом позже, если это «позже» на самом деле будет. Мароны могут убить меня, когда я закончу работу. Им не нужен человек, который знает, где находится их логово. А на благодарность я могу надеяться только в том случае, если Макандаль выживет. — И с этими словами он покинул дом.

Деирдре подавила желание выйти с ним на улицу и попрощаться с обоими мужчинами.

— Удачи, Виктор, — сказала она тихо.

Улицы Кап-Франсе на самом деле были полны жандармов — и, несмотря на поздний час, там было много других людей. Повсюду велись оживленные споры, все пили и праздновали, и надсмотрщики время от времени уводили сбежавших рабов, попавших в их сети, после того как они от опьянения свободой перешли к опьянению алкоголем.

Однако Виктора и Джефа никто не остановил. Врач и его раб, которые целеустремленно спешили куда-то, — такое этой ночью, казалось, никто не посчитал удивительным. И, в конце концов, Джеф сворачивал в такие переулки, которые были настолько узкими и грязными, что туда никто даже по ошибке не заходил, если точно не знал, куда они ведут. Виктор спотыкался о комья грязи, пустые бутылки и трупы животных. В воздухе стояла вонь гниения и разложения.

Наконец, пройдя через двор, они добрались до заднего входа в «Гарпун». Какой-то человек впустил их внутрь. Виктор узнал Ленни.

— Вот так люди встречаются снова. — Ленни улыбнулся, однако он все же чувствовал себя неловко.

Виктор не обращал на него внимания.

— Где он? — спросил врач.

Он ожидал услышать крики. Как сказал Джеф, Макандаль страдал от ужасной боли. Однако Дух, казалось, переносил ее молча.

— Цезарь, врач здесь? — Маленькая, очень симпатичная, немного полноватая женщина с озабоченным выражением лица вошла в помещение через дверной проем, завешенный грязным покрывалом. — Он очень храбрый, но ему так плохо.

— Он все еще в сознании? — спросил Джеф и указал на женщину. — Мирей Макандаль, его жена. А это — доктор Виктор Дюфрен.

Женщина была готова броситься перед ним на землю.

— Вы действительно пришли, благодарю вас. Я… я в это не верила! Но идемте же быстрее, пожалуйста… Он в сознании, да, но это… это ведь только хуже…

180