Лазурные берега - Страница 46

— Тогда тебе придется сообщить своему супругу о том, что ты переезжаешь к нему, захватив с собой половину слуг, — поддразнил Дуг приемную дочь, когда она ему все это изложила. — Он же хотел, чтобы его домашнее хозяйство было небольшим…

Дуг в этот день пребывал в хорошем настроении. Он наконец-то нашел католического священника, ирландца, который собирался в Индокитай, чтобы открыть там миссию. В обмен на щедрое пожертвование для своей церкви он с удовольствием согласился остаться на Ямайке еще на пару недель, окрестить Деирдре и рабов, а затем обвенчать Деирдре и Виктора в Каскарилла Гарденс. Однако священник настоял на том, чтобы за это время окрещенные им люди были посвящены в новую веру. А поскольку даже для Деирдре было затруднительно, а для Ленни, Амали и Нафии совершенно невозможно почти ежедневно ездить в Кингстон, то Дугу и Норе пришлось принять священника в Каскарилла Гарденс в качестве гостя, прибывшего на продолжительный срок. Священник использовал это время для того, чтобы накопить жирок перед своей будущей и, конечно, трудной работой, и еда Адвеа пришлась ему по вкусу. Тем не менее за обедом святой отец вступал в ожесточенную словесную перепалку с мисс Холлендер, которая яростно защищала протестантизм и каждый вечер спорила с ним о том, кто имеет право читать застольную молитву.

Деирдре и ее чернокожим слугам уроки патера Теодора казались еще скучнее, чем беседы с мисс Холлендер. Деирдре быстро обнаружила, что католицизм имел мало общего с пестрым культом обеа. Норе постоянно приходилось следить за тем, чтобы все являлись на уроки патера Теодора, и в конце концов ей очень захотелось послать всех к черту — начиная с гувернантки и священника и заканчивая туповатым Ленни, на которого постоянно жаловался Квадво. Было не совсем понятно, какие задачи в новом домашнем хозяйстве можно будет ему поручить. В Кап-Франсе Деирдре и Виктору придется постоянно держать Ленни под контролем.

Все это, однако, было забыто, когда наконец приблизился день свадьбы и Виктор приехал в Каскарилла Гарденс. Его сопровождал лишь старший брат — родители и еще один брат не смогли покинуть плантацию.

— Но они, разумеется, устроят для нас большой прием и отпразднуют нашу свадьбу задним числом, как только мы приедем в Сан-Доминго, — поспешно заверил будущих родственников Виктор.

Он ни в коем случае не хотел, чтобы возникло подозрение, будто его родители были не согласны с его выбором.

Деирдре, однако, не ломала над этим голову, а для Норы и Дуга было даже лучше, что Дюфрены отказались от визита на Ямайку. Фортнэмы не были уверены в том, что Виктор рассказал своим родителям правду о происхождении Деирдре. Ближе познакомившись с Жеромом, братом Виктора, Нора и Дуг стали серьезно в этом сомневаться.

Жером был совершенно иным человеком, нежели его брат. Он предпочитал гораздо более нарядную одежду, причем одевался с чрезвычайной элегантностью, никогда не отказывался пудрить волосы и лицо, а по особым поводам, разумеется, надевал еще и пышный парик. Его личный слуга с иссиня-черной кожей, молча следовавший за ним по пятам, казалось, испытывал страх перед своим господином, а по отношению к чернокожим из Каскарилла Гарденс Жером Дюфрен вел себя нетерпимо. К тому же он едва говорил по-английски, и уж тем более не говорил на этом языке его раб, поэтому он не мог передавать приказы своего господина домашним слугам Фортнэмов. Таким образом, при всем своем желании они не могли выполнять волю Жерома так быстро, как он привык. Однако он не хотел этого понять.

Вследствие этого вскоре стали возникать недоразумения, причем Бенуа, слуга Жерома, оказывался в центре событий. Норе приходилось постоянно выступать в роли посредника и переводчика, что давалось ей нелегко. Бенуа говорил не на обычном французском, а на диалекте патуа. Часто, чтобы понять друг друга, им проходилось жестикулировать. Жером становился все более нетерпимым, а Нора, которая прежде так сильно боялась отъезда Деирдре, уже начала почти желать, чтобы этот день наступил поскорее.

Впрочем, то, что Жером не знал английского языка, имело также положительную сторону, о чем Дуг и сказал Норе:

— Конечно, во время свадьбы мы не должны оставлять его наедине с какими-нибудь острыми на язычок леди, но вероятность того, что кто-то как бы мимоходом расскажет ему историю Деирдре, тем не менее весьма невелика. Ты ведь, конечно, согласишься с тем, что будет лучше, если он не узнает ее никогда.

Нора кивнула. Высокомерный Жером, вероятно, пришел бы в ужас оттого, что он станет зятем черной полукровки. И вряд ли реакция его родителей была бы иной. По словам Жерома, на плантациях кофе и сахарного тростника, принадлежавших семье Дюфрен, трудилось более трехсот рабов; кроме того, в доме у них была целая армия слуг и помощников поваров. Жером считал их всех ленивыми и строптивыми. К самоуправлению рабов в Каскарилла Гарденс он отнесся с таким же недоверием, как соседи и торговые партнеры Дуга.

Нора немного беспокоилась об отношениях между Деирдре и ее будущим свояком — девушка проявляла мало терпения по отношению к таким высокомерным упрямцам, как он, а ее мать боялась, что она тут же поссорится с первым же членом своей новой семьи, с которым она познакомилась. Однако ее страхи оказались необоснованными. Деирдре вряд ли замечала Жерома и его несчастного личного слугу. С тех пор как Виктор наконец появился в Каскарилла Гарденс, она видела только его. Разлука не смогла уменьшить притягательной силы между женихом и невестой. Они сияли, улыбались и не могли оторвать взгляд друг от друга. Виктор подробно описал Деирдре ее новый дом и очень спокойно отреагировал на известие о том, что его будущая жена хочет взять с собой трех слуг.